Когда огненный ураган пронесется,
земля остынет и перестанет дымиться, уцелевшие кроншнепы, иногда далеко отогнанные разливом огня, сейчас возвращаются к своим гнездам, и если найдут их сгоревшими, то немедленно завивают новые, как ближе к старым и непременно на местах или местечках, уцелевших от огня.
Неточные совпадения
Знойный день, тишина; жизнь
застыла в светлом покое, небо ласково смотрит на
землю голубым ясным оком, солнце — огненный зрачок его.
Было очень жарко, градусов тридцать в тени. Знойный воздух
застыл, был неподвижен, и длинная паутина, свесившаяся с каштана до
земли, слабо повисла и не шевелилась.
Вцепился завод в
землю, придавил её и, ненасытно алчный, сосёт дни и ночи, задыхаясь от жадности, воет, выплёвывая из раскалённых пастей огненную кровь
земли.
Остынет она, почернеет, — он снова плавит, гудит, гремит, расплющивая красное железо, брызжет искрами и, весь вздрагивая, тянет длинные живые полосы, словно жилы из тела земного.
В пристройке, где он дал мне место, сел я на кровать свою и
застыл в страхе и тоске. Чувствую себя как бы отравленным, ослаб весь и дрожу. Не знаю, что думать; не могу понять, откуда явилась эта мысль, что он — отец мой, — чужая мне мысль, ненужная. Вспоминаю его слова о душе — душа из крови возникает; о человеке — случайность он на
земле. Всё это явное еретичество! Вижу его искажённое лицо при вопросе моём. Развернул книгу, рассказывается в ней о каком-то французском кавалере, о дамах… Зачем это мне?
И впереди его, и сзади, и со всех сторон поднимались стены оврага, острой линией обрезая края синего неба, и всюду, впиваясь в
землю, высились огромные серые камни — словно прошел здесь когда-то каменный дождь и в бесконечной думе
застыли его тяжелые капли.
Ермил стоял без шапки, понурив голову, босой, закинув за спину связанные веревочкой сапоги; лицо его, обращенное к барскому дому, не выражало ни отчаяния, ни скорби, ни даже изумления; тупая усмешка
застыла на бесцветных губах; глаза, сухие и съёженные, глядели упорно в
землю.
Я знаю правду! Все прежние правды — прочь!
Не надо людям с людьми на
земле бороться!
Смотрите: вечер! Смотрите: уж скоро ночь!
О чем — поэты, любовники, полководцы?
Уж ветер стелется, уже
земля в росе,
Уж скоро звездная в небе
застынет вьюга,
И под
землею скоро уснем мы все,
Кто на
земле не давали уснуть друг другу.
И отошел от
земли бог Ярило… Понеслися ветры буйные, застилали темными тучами око Ярилино — красное солнышко, нанесли снега белые, ровно в саван окутали в них Мать-Сыру
Землю. Все
застыло, все заснуло, не спал, не дремал один человек — у него был великий дар отца Ярилы, а с ним и свет и тепло…
Это бывает оттого, что где-нибудь на
земле воздух очень разогреется, а в другом месте
остынет, — тогда и начинается ветер, и низом идет холодный дух, а верхом — теплый, так же как с надворья в избу.
От этого же бывает роса. Как
остынет земля ночью, над ней воздух
остынет, и из холодного воздуха выходят пары каплями и садятся на
землю.
Еще не успевшая
остыть от дневного зноя
земля излучала в воздух тепло, и от этого было немного душно.
Жизнь миров,
земли, человека, животного, растения имеет свои законы, и мы изучаем их, мы исследуем происхождение миров и человека, животных и растений, и всего вещества; мы исследуем и то, что ожидает миры, как
остынет солнце и т. п., и что было и будет с человеком и со всяким животным и растением.
Даже на свинцовых подошвах
земли он любил всякое произвольное движение, свободные повороты, неожиданные скачки в сторону: оттого и не терпел с самого детства ни улиц, ни тропинок, ни самых широких дорог, где наследственно предначертан путь — как в извилинах мозга стоит,
застывши, умершая чужая мысль.